Несмотря на все проблемы в российско-американских отношениях, россияне все еще могут приехать в США, чтобы хорошо провести время. Спросите Сергея Лаврова, насколько прекрасна Америка. Судя по улыбкам и смеху вместе с президентом Трампом в Овальном кабинете, его визит в Вашингтон на прошлой неделе прошел отлично. Администрация Трампа осыпала российского министра иностранных дел радостными разговорами о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, избегая какой-либо дискуссии о демократии и правах человека. Я надеюсь, что когда-нибудь будет опубликован полный протокол встречи (Memorandum of Conversation) Трампа и Лаврова. (Президент Путин, опубликуйте свою версию!). Помимо засекреченной информации, которую передал собеседнику Трамп, и хвастовства Трампа об увольнении Коми, я полагаю, в этом протоколе будет информация о том, что они не обсуждали – аннексия Крыма, атаки на Навального или нарушение Россией суверенитета США в ходе президентских выборов 2016 года. Будь я Лавровым, я бы тоже смеялся.

Лаврову, впрочим, стоит быть осторожным, чтобы не перепутать слова Трампа (или отсутствие слов) с внешней политикой его администрации, отношением американцев к России, или какими-то фундаментальными изменениями в том, кто такие американцы. На пресс-конференции после встречи с Трампом министр Лавров радостно сообщил: «Наш диалог на данный момент свободен от идеологии, которая была очень типична для администрации Обамы… И Трамп, и госсекретарь, и его администрация, как я сегодня в очередной раз понял, — деловые люди, и они хотят достичь договоренностей не для того, чтобы кому-то продемонстрировать свои достижения с точки зрения идеологических предпочтений».

Именно так Лавров говорил о президентах Буше и Обаме, когда они только пришли к власти. В начале эти новые американские президенты превозносились как далекие от идеологии прагматики, в контрасте с предыдущим президентом. Я очень хорошо помню первую встречу Лаврова с президентом Обамой в мае 2009 года. Я там был. (Я написал MemCon!) Он сказал почти то же самое об Обаме, в противовес идеологизированной, навязывающей свободу команды Буша. И все же, в конце правления Буша и Обамы, российское правительство ругало обоих этих американских президентов как идеологов. Мое предсказание — мы станем свидетелями такой же модели поведения в случае с Трампом.

Безусловно, идеология Трампа иная. Споры об американской внешней политике происходят не между партиями, но внутри них. Одни дебаты идут между изоляционистами и интернационалистами. Другие — между либералами-вилсонианцами (или «неоконсерваторами» в Республиканской партии,) и реалистами — теми, кто верит в продвижение демократии за рубежом и теми, кто не верит. Трамп является экстремистом в отношении этих двух споров — он изоляционист и реалист. Это отличает его от любого президента со времен Второй мировой войны.

Но убеждения Трампа в отношении этих споров также поверхностны. Помните, этот «реалист» уже бомбил Асада по гуманитарным соображениям? («Идеолог» Обама этого никогда не делал.) Точно так же кандидат Трамп обещал разорвать договоры и торговые сделки, в соответствии с изоляционистским мышлением. Но президент Трамп обнял китайского президента Си, передумал разжигать торговую войну с Китаем и похвалил американские альянсы, в противоположность изоляционистскому мышлению.

Тем не менее, даже если Трамп хотел заключить «прагматичные», «неидеологические» сделки с Россией, многие в его администрации не готовы к этому. Это еще один урок американских президентств. Они никогда не бывают сугубо реалистическими или либеральными, изоляционистскими или экспансионистскими, но всегда являются смесью. Возможно, Рейган верил в идею расширения свободы во всем мире больше, чем любой другой американский президент за последние семьдесять лет, но он был способен на «прагматические» сделки с диктаторами. Напротив, Никсон был самопровозглашенным реалистом, но не мог полностью игнорировать вопросы прав человека.

Эпоха Никсона преподает третий урок американской внешней политики. Если президенты пытаются полностью игнорировать вопросы демократии и прав человека, на сцене появляются другие влиятельные фигуры — Конгресс США, неправительственные организации, религиозные группы, и американские избиратели. Поскольку Никсон стремился к разрядке с Советским Союзом, Конгресс США добавил поправку Джексона-Вэника к Закону о торговле 1974 года. Когда Рейган выступал за конструктивное взаимодействие с Южной Африкой, студенты университетов (включая меня), общественные организации и, в конечном счете, Конгресс США объединились, чтобы законодательно наложить санкции на режим апартеида.

Трамп будет особенно стеснен в проведении «прагматичной» политики в отношении России из-за продолжающихся расследований о вмешательстве России в наши президентские выборы. Это нарушение нашего суверенитета, в конце концов, не было прагматическим или неидеологическим актом, поэтому многие американцы будут крайне возмущены Белым домом, если Трамп попытается его проигнорировать.

Я все время вкладываю в кавычки слова «прагматизм» и «неидеологизм», потому что, безусловно, «прагматизм» одного человека — это «идеология» другого человека. На мой взгляд, у Путина есть очень четкая идеология, которую он также энергично проводит в международных отношениях. У него есть свои идеологические союзники — Ле Пен, Асад и тд. — и он противостоит своим идеологическим врагам. Скажем это как есть.

На протяжении десятилетий Путин и его команда призывали американцев прекратить попытки изменить Россию. Может быть, российским политикам стоит перестать пытаться изменить Америку? Наивно и, конечно, непрагматично для российских политиков мечтать о сотрудничестве с Америкой, которая думает и действует, как Россия на мировой арене. Вместо того, чтобы надеяться, что мы станем такими же, как они, может быть, этим российским лидерам стоит просто принять нас такими, какие мы есть? В противном случае, даже с Трампом они снова будут разочарованы через четыре или восемь лет, обвинив нас в разрыве двусторонних отношений, как это было в конце правления Буша и Обамы.

Господин Лавров, перестаньте быть таким романтиком. Не обманывайтесь насчет Трампа. Мы никогда не будем такими, как вы!